Во-первых, о глупости
Моя проблема в том, что я в принципе не верю в спасителя, говорящего по-русски. К англоговорящим и прочим самопровозглашенным Машиахам тоже отношусь со скепсисом, и от этого жизнь моя полнится недоразумениями и обидами. Сегодня мне грустно оттого, что я, отдавая в месяц за арендованный автомобиль 520 долларов наличными, езжу на четырехколесной керосинке с прожженными сидениями и мутным зеркальцем заднего вида. Иногда, чтобы нагадить в собственной душе еще больше (сугубо русское, согласитесь, удовольствие, свидетельствующее либо о знании Достоевского, либо о дурном характере), иногда я заглядываю в это самое мутное зеркальце и вместо реально существующей 47-летней мымры с одинаково истерзанными душой и кредиткой, вижу золотоволосую красотку со слегка веснущатым от избытка здоровья и гормонов носом и выражением растерянного полудетского благородства в неутомленных жизнью глазах.
Такой я была, когда впервые села за руль громадного ярко-зеленого «Москвича» типа «пикап». Цвет был агрессивно наивен и в точности воспроизводил тональность нежнейшего молодого салата, что появлялся в Москве ранней весной, стоил недорого, но увядал, как правило, задолго до попадания в тарелку. Так был нежен... Мой «пикап», подаренный нам с мужем моими родителями, тоже оказался не жилец. Мы продали его в надежде на скорое приобретение «Жигулей», но тут ударила перестройка, у меня начался непереносимый иммиграционный зуд. Я рвалась из Союза с энтузиазмом истинно пассионарной личности. И, в конце концов, бросив мужа и карьеру, улетела в Канаду - выходить замуж за миллионера. О том, почему миллионеры не встали за мной в очередь, а вяло подходили по одному, не делая ожидаемых предложений, если вы очень попросите, я расскажу отдельно, обстоятельно и со всеми подробностями. Сейчас же – о другом.
Я не случайно вспомнила мой салатовый «Москвич». Одна знакомая сказала как-то, что первый автомобиль, как первый мужчина, запоминается на всю жизнь. Полноте! Не загружайте вашу память не нужной информацией. О «Москвиче» я рассказываю лишь потому, что в нем я боялась ездить одна. Совершенно необходимо было, чтобы рядом сидел муж и полуматерно комментировал мои не подлежащие критике водительские маневры. Это успокаивало...
В Канаде я сдала на права с шестого раза, но потом еще долго не садилась за руль из-за отсутствия автомобиля. Деньги на машину были, но был и страх, что за баранку вслед за мной сядет сын-подросток и натворит неприятностей. Я счастливо жила пользуясь автодорожными любезностями неженатых велферщиков. Им льстило мое внимание и, как ни странно, даже в голову не приходило, что не они мне интересны, а факт экономии на такси. Иногда я наглела и, погруженная в свои заботы, на пути следования отказывалась от поддержания светской беседы с очередным извозчиком. Обиды вспыхивали вместе с прозрением: «Так она меня просто использует?». Боже мой, он, оказывается, не догадывался! Помните, у Беляева в «Острове погибших кораблей», старый китаец прихорашивается и заплетает косичку поаккуратнее, искренне полагая, что и он может понравиться молодой белой женщине. В конце концов, «китайцы» сослужили мне отличную службу и сэкономили массу денег.
Мне исполнилось 45, когда вдруг меня посетила прелестная мысль - так всю жизнь продолжаться не может. Если я не научусь самостоятельно водить машину сейчас, то не научусь уже никогда. Так и останусь до глубокой счастливой канадской старости несамостоятельной. И я научилась! Это тоже целая история, упоительная, остросюжетная и смешная. Если вы меня очень попросите, я и ее расскажу отдельно обстоятельно и со всеми подробностями. Сегодня же, пожалуйста, примите главное мое откровение: охраняйте вашу страховую историю, как кредитную. Защищайте автодорожную честь, не щадя живота своего, берегите, как зеницу ока, если вы знаете, где находится зеница.
Чистая водительская история дается нам один раз. На старте. Радостно мы бежим добывать справки о якобы прослушанном нами курсе лекций. Это стало чуть ли не вопросом престижа: приволочь справку к страховому брокеру и скостить выплаты по первому в вашей канадской биографии автодорожному страховому полису до минимума. Наивная, я тоже радовалась моей первой страховке, полагая себя и практичной и умной. Кот Бегемот невидимкой стоял у меня за спиной, гнусаво мурлыча: «Ну, ну...».
Мой первый аксидент я сделала на парковке. Выезжала «задом», не вывернула колеса и грациозно въехала в припаркованный рядом новенький «Вольво», в котором застыла с открытым ртом и изумленным взором оставленная мамой в машине десятилетняя девочка из хорошей семьи. Я вышла из моего потрепанного «Форда» сообразить, что происходит и что конкретно предпринять, чтобы прекратить дальнейшее въезжание во внутрь «Вольво». Девочка тоже выскочила побрататься и, взяв с меня честное слово, что я не сбегу, помчалась за матерью. Это случилось возле Medical Building на углу Bathurst и Steeles. Теперь, проезжая мимо этого места, я улыбаюсь. Там я потеряла страховую невинность, честно представившись прибежавшей растроганной до слез и красных пятен мамаше. Потом я вполне благополучно ездила еще года полтора, пока однажды при левом повороте на углу Sheppard и Bathurst у меня не заглох мотор. В связи с яростными воплями окрестных водителей по поводу того, что я блокирую перекресток, я принялась изящно пятится задом в исходной положение в своем же ряду и тут задела (или он меня задел, поди теперь разберись) очень неприятного русского в очень неприятном «Шевроле». Суд еще впереди, но я уверена, что мой русский явится на костылях, хотя удар был чуть нежнее воздушного поцелуя. Этот духовный опыт у меня еще впереди. Пока же я тоскую о том, что мое автомобильное счастье было так близко, так возможно, но не состоялось лишь потому, что никто вовремя не сообщил мне ни имени, ни телефона человека, прозванного с легкой руки одной его экзальтированной клиентки ни больше, ни меньше - «автомобильным папой». Не путать с Римским.
Алекс Бланк - человек легенда
Он не дает рекламы. Совсем. Этот умник не желает видеть себя на одном, фигурально выражаясь, поле с дилетантами и рвачами, не в обиду им будь сказано. Вообще, понятие «рвач», очевидно, устарело вместе с коммунистической идеологией. В лучших своих экземплярах рвачи давно конвертировались в легитимную категорию предпринимателей. Кто угодно дает, какие угодно объявления в русских газетах. Семь долларов плюс GST и все в порядке.
- Але, вы это можете?
- Да, я это могу.
- А сколько стоит?
- Столько-то. Меньше никак нельзя: себе дороже.
- Ах, мне это дорого, уступите, пожалуйста.
Пожалуйста. Уступают. И приступают к исполнению. Лечат от бесплодия, заполняют иммиграционные документы, учат рисовать, делают чудовищного качества переводы и «улаживают конфликты с ГАИ». Алекс Бланк этим миром брезгает. Он в Канаде сравнительно недавно (с 1995 года ), но уже успел построить себе такую шикарную клиентуру, что позавидует иной лоер. Не клиент решает нанимать или не нанимать Бланка, а Бланк определяет, хочет или не хочет общаться с позвонившим «по рекомендации». Чушь какая-то! Но факт остается фактом.
Дни Алекса Бланка расписаны по минутам. Он не вылезает из судов и зарабатывает роскошно, принимая гонорары нехотя и небрежно, как тенор - цветы. «Спасенные» им его обожают и уже готовы следовать его советам во всех жизненных коллизиях, а не только в автодорожных. Мягкий распевный московский говор, неглубокий, но теплый баритон. Джентльменский набор слов и выражений... Он выслушает и скажет приветливо: «А вот это уже безрассудство». И вы многое поймете.
Я не скажу вам лишнего, но при всем уважении к закону, Бланк не относится к числу одноклеточных примитивистов, не способных к творческой разработке дебютной идеи. С ним возможны варианты. В самом безвыходном положении, он не будет строить иллюзий. Он блестяще реализует оптимальную драматургию момента. Судьи, давно признав в нем опытного профессионала и умного человека, охотно в предлагаемую драматургию вписываются. Им-то что?
Меня представил Алексу один из моих «китайцев», бывший врач и кандидат околовсяческих наук, безмерно перепуганный наглостью шестипудовой матроны, чернокожей и уверенной себе.
Все началось с пустяка. Он парковался. Аккуратно и медленно. Мимо шествовала матрона с детьми. Один в коляске, двое на своих ногах. «Китаец» замешкался, допустил неосторожное движение, но отцом не стал. Вселенский шум обрушился на его голову. Уста матроны разверзлись. Она поносила его так, будто это он линчевал ее дедушку в Луизиане в 1920 году. Словесный шквал на сто процентов состоящий из яростного английского мата бил шрапнелью, парализуя и взвинчивая одновременно. «Мадам! О, мадам!» - без иронии «китец произносил это емкое слово впервые в жизни. «О, мадам, зачем вы так кричите, я же совершенно не задел ни вас, ни ваших детей... Я врач, позвольте оказать вам помощь!». Из черных уст черными воронами летели черные проклятья...Мадам была в эйфории. Невменяема.
Минут через пятнадцать мата «китайцу» надоело унижаться, он плюнул, запер машину и пошел на свой апоинтмент. Это было ошибкой. В конце концов, ему предъявили обвинение в наезде на пешехода и бегстве с места происшествия. Со слабыми проявлениями прогрессирующей болезни Паркинсона он, через знакомых раздобыв телефон «настоящего защитника», исповедовался перед Алексом Бланком. Кофе и «Боржоми» впрок не шли. «Китаец» обосновано и сильно боялся худшего. В сущности его, невиновного обвиняли в уголовном преступлении.
...В зал суда сообразительная матрона вошла на костылях. Защитник Бланк излучал сочувствие и доброжелательность. Когда ему была предоставлена возможность публично обратиться с вопросом к обвинительнице, он спросил лишь об одном:
- Немедленно после случившегося мой подзащитный сообщил вам, что он врач? Верно?
- Верно.
- Он предложил вам медицинскую помощь прямо на месте. Верно?
- Верно.
- Вы отказались. Верно?
- Верно.
- Почему?
Матрона, паникуя, молчала...
- Уважаемый суд, - продолжал Бланк, - из ответов обвинительницы ясно, что на месте происшествия ни она сама, ни ее дети в медицинской помощи не нуждались. Наезда не было. Было много шума из ничего.
Судья согласился. Обвинения сняли. До революции в подобных случаях адвокатам рукоплескали, как заезжим знаменитостям в оперном театре. В Канаде иные нравы. Рутина судопроизводства есть рутина судопроизводства. Ее можно бояться, но можно и понять. Понимание рождает уверенность и дает возможность четко и честно сказать клиенту, как может быть решен его вопрос.
Автомобильные страховки, штрафы, дорожно-транспортные происшествия (по-нашему – car accidents) - вот специализация юридического консультанта Алекса Бланка. Он учился в Торонто в колледже, сдал экзамены, получил лицензию. Но вспомните поговорку: «Академия ума не прибавляет». И еще есть одна: «Ученых много, а умных мало». Рекламных объявлений в русских и нерусских газетах много. Вы звоните и спрашиваете, чем вам в вaшей ситуации можно помочь. И вам обещают золотые горы. Вы радостно платите задаток. Потом обязательно кто-нибудь умирает: или эмир, или ишак. Или просто полицейский не приходит в суд, но ваш защитник с видом Цезаря в Сенате все равно требует гонорара в полном объеме. Он ровным счетом ничего не сделал. Он просто явился в суд вместо перепуганного до смерти клиента. Эффект присутствия...
Алекс Бланк работает иначе. Он не вводит людей в сладкие, но, во-первых, необоснованные, а во-вторых, дорогостоящие заблуждения. В ответ на вопли только что оштрафованного он ласково скажет: «Не деньги надо считать, а поинты». Клиент еще поерепенится, но рано или поздно поймет, как устроен белый автомобильный свет. А потом, чуть что, начнет звонить Алексу, выпрашивая совет, словно подросток у отца ключи от новой машины. С Бланком можно быть абсолютно откровенным. Он никогда в жизни не задаст неделикатного вопроса. Он прожил яркую жизнь в искусстве приспособления к окружающей среде, впервые проявив смелость и став победителем еще в юности.
Операция «Ибн Халип»
Вырос Алекс Бланк во Владимире. Почти москвич. Это «почти» часто и здорово мешало. Формально он учился во Владимирском педагогическом институте на филологическом факультете, но душой и телом был почти постоянно в Москве. Хотел стать гидом «Интуриста», но был евреем. Кто помнит 70-80-е годы в Союзе, тот понимает почему «но». Однако Бланк не был бы Бланком, если бы не добился своего. Причем при полном соблюдении закона. Он закончил несколько положенных по правилам курсов для гидов молодежного варианта «Интуриста» - фирмы «Спутник». Взяли его на эти курсы нехотя, делая одолжение милому иногороднему юноше-еврею, который к реальной работе все равно допущен никогда не будет. Но он так просится... Клянется, что ни разу не опоздает. К девяти утра два раза в неделю будет, как штык... И был. Выезжал из Владимира глубокой ночью. Четыре часа поездом в один конец, и он в столице! После занятий на курсах он себя баловал. Оставался в Москве до вечера и шел в театр. Под утро следующего дня возвращался во Владимир и прогуливал занятия в институте: отсыпался. И вот, наконец, курсы закончены, cобеседования в КГБ тоже позади. Иногороднего еврея снова всерьез не принимали, твердо зная, что до реальной работы он допущен не будет. И не был бы, если бы не (простите за старомодный газетный штамп), если бы не воля к победе. На семинар в Пахре, без которого групп действительно не давали, он прорывался, как рвутся к звездам через тернии советского периода.
Все решающий комсомольский бонза тех мест и лет носил самобытную фамилию Халип. Фигура была колоритная. Интересная именно своей особой выраженной комсомольской безликостью. Халип выслушал Бланка на ходу и сказал, что в Пахре Бланку делать нечего. В силу ряда обстоятельств. Не представляется целесообразным. И вообще, что эта за нездоровая тяга у еврея к иностранцам? Алекс вышел от Халипа, понимая, что он проиграл. Но раз уже проиграл, значит терять больше нечего? И он развеселился.
Шоферу личного микроавтобуса Халипа, ехавшего в Пахру без боcса, но с папками важных бумаг, он сообщил (устно, никаких неосторожных подписей!), что Халип велел Бланку ехать в Пахру в его автобусе. Шофер и рад: будет с кем словом перекинуться. Администратору семинара в Пахре с демонстративным чувством глубокого удовлетворения заявил, что Халип лично распорядился о включении Бланка (даром, что еврей) в списки слушателей. И его включили. Он прошел все, что было должно и можно, и... ему все равно не дали группы. И тогда Алекс Бланк выпил чашечку кофе, почистил ботинки, сам себе улыбнулся и снова пошел к Халипу, надеясь, что тот его не узнает. И не узнал! Выслушал, опять на ходу, направил референтом-переводчиком в одну из спутниковских гостиниц. Пока. Где-то боковым зрением Халип замечал неувязку: еврея допускать гидом к иностранцам? Странно, но раз этот парень прошел семинар в Пахре, значит он не простой еврей, а особенный, кто-то, очевидно, в нем заинтересован...
- Ладно, - сказал комсомольский вожак, руководитель ленинского типа, - будет свободная группа - получишь.
Окрыленный Бланк лично и ежедневно ездил к графику движения групп, тревожась, чтобы свободную группу не перехватили свободные гиды. Скоро он получил (точнее сказать - вырвал у судьбы) группу молодых черноусых арабов. С них началась великолепная многолетняя эпопея переводческих «университетов» и благ, очень украсившая жизнь. С иностранцами Алекс Бланк объездил всю страну…
Я рассказала об «операции Ибн-Халип» не случайно. Она убедительно доказывает, что, во-первых, человек человеку друг товарищ и брат, даже человек с фамилией и должностью Халипа, а во-вторых, умный, смелый и осторожный при всей своей смелости человек может добиться от жизни многого.
В Канаду Алекс Бланк прибыл уже не из Владимира, а из Израиля. Умудренный жизненным опытом, предприимчивый, но честный и осторожный человек, он допускает, что простота и простофильство - непростительная глупость. Деньги, которые можно взять у государства или страховой компании, брать нужно непременно и в полном объеме. Но он ни за какие коврижки не станет делать грязного и опасного для клиента бизнеса, на который, к сожалению, легко идет тот, кто «кое-где у нас порой честно жить не хочет». В Канаде, как во всем подлунном мире, незнание законов не освобождает от ответственности. Когда пострадавший при автомобильной аварии, будь он хоть трижды здоров, может получить деньги, пусть не будет излишне щепетилен и деньги возьмет. Но пусть он ничего не подписывает, не читая. Болит или не болит - вопрос субъективный. Где именно работал на момент аксидента и сколько именно зарабатывал - объективная реальность, данная нам в чеках, а не в ощущениях. Здесь, выдавая желаемое за действительное, пострадавший человек с легкой руки недобросовестного консультанта мгновенно становится, страшно сказать, - мошенником. Порой ему даже в голову не приходит, какой документ он подписал. От даже и деньги получит, и будет спать спокойно... только потому, что не ведает, что сотворил. Однако тайное рано или поздно становится явным. На «бесстрашных» консультантов рано или поздно находится острастка. То там, то сям арестовывают людей. Потом, после вмешательства трижды дорогих адвокатов, отпускают. Плюс ни с чем не сравнимая нервотрепка. Спрашивается, за что боролись?
Бумага терпит, я многое могу рассказать, но лучше не надо. Лучше поверьте на слово человеку, умудренному страховыми неприятностями. Не изобретайте велосипед, подбирая страховку, не утомляйте себя самостоятельными поисками брокеров и компаний - на это уйдут недели. Сразу звоните доброму человеку по имени Алекс Бланк. Он знает характеры и возможности десятков компаний и преданных им брокеров. От подберет оптимальный для вас вариант из тех, что возможны без нарушения закона, чреватого неприятностями. Бланка потому и прозвали «автомобильным папой», что он дает родительски разумные советы. Он не стремиться сорвать куш сегодня, сейчас и покрупней, а думает о будущем автомобильном благополучии дитяти-клиента. Ему можно по-настоящему доверять, и за это ему огромное спасибо. В русских газетах и классифайдах вы его телефона не найдете. Он же не дает рекламы. Эгоист.
Но знаете, что? Я, пожалуй, возьму, да и напечатаю здесь его телефончик. В крайнем случае, сошлетесь на меня. Записывайте: (905) 882-7392.
Ваша Соня Соркин
ПОПАЛИ В АВТОМОБИЛЬНУЮ АВАРИЮ.